LITMIR.BIZ

Скачать книгу

случилось на кастинге, но никаких идей и мнений не высказывала. Что, впрочем, меня полностью устраивало. Но что она делает днем, пока я на кастинге? И когда она собирается домой? И почему вообще поехала со мной сюда?

      Пока я все это думал, одолевая хандру, Марта проснулась и стала шуршать где-то внизу расческой. Я свесился с кровати, наблюдая за этим сакральным действием. Она держала голову очень ровно и медленно пропускала пряди сквозь все пять пальцев, скручивая их в маленькие косички от затылка наверх.

      – Bonjour. Это будут афры? – шепотом поинтересовался я.

      Она вздрогнула и выронила расческу. Прямо на пол, далеко от себя. Замерла с поднятыми руками и охапкой косичек в ладони, растерянно глядя на пол. Я соскочил с верхней койки и подобрал расческу.

      – Что такое афры? – спросила она, перехватывая другой рукой косички и с силой заворачивая их в узел.

      – Афрокосички. Не видела никогда?

      – Нет, – она мотнула головой с узлом из косичек. – Не знаю, как что называется. Всегда плету что-то, что само выходит.

      – Почему у тебя такие длинные волосы, Марта?

      – Выросли, – она пожала плечами. – У старообрядцев не стригут дочерей обычно, кончики ровняют, и все. У меня еще не самая длинная коса в храме была.

      – А ты старообрядец? – от удивления я даже отступил на шаг и пригляделся повнимательнее к ее крестику. Крестик она носила на очень короткой цепочке, так что он постоянно выбивался из-под одежды.

      Она кивнула, не вдаваясь в подробности, только убрала крестик за ворот.

      – Даже не знаю, кто такие старообрядцы, – сказал я, оглядывая ее с возрастающим интересом. – Что-то помню про Никона.

      – Это было давно, – Марта зачесывала волосы, упорно не глядя на меня. – Четыреста лет назад. Даже пятьсот.

      – А в какую церковь ходят старообрядцы?

      – В старообрядческую, – сказала она так терпеливо и вежливо, что пришлось унять свой интерес к истории.

      Минут десять мы сидели каждый на своей кровати, затем Марта очень спокойно позвала:

      – Джонатан.

      – Что? – уныло отозвался я.

      – А ты ходишь в какую-то церковь?

      – Нет.

      – Вот поэтому мне не хочется рассказывать.

      – Я просто хотел как-то начать разговор.

      – Начни с балета.

      – Балет мне осточертел, – сообщил я честно, но в уме поставил ей плюсик – мало кто задает вопросы о работе, а вообще-то это умно. – Балета не хватит для Вероны.

      – Тогда начни с Вероны, – сказала она с еле слышной улыбкой.

      В начале нашего Парижа Марта не умела улыбаться губами или глазами, а могла это сделать только голосом. Я стал замечать это не так скоро, а в те первые дни только автоматически отмечал, что слушаю ее внимательней, чем смотрю на нее. Но до последнего дня отбора я не мог помнить о ней с того момента, как выходил из хостела.

      Финальный день кастинга… он был. Я не мог потом вспомнить, что мы делали в этот день, и даже когда ребята наперебой начинали рассказывать, что кто чувствовал и думал, мне оставалось только улыбаться и кивать. У меня в памяти

Скачать книгу