Скачать книгу

поаплодировали, как же без этого!

      Сестра Михайлова ещё не выучила пасторшу, и приняла за неё громогласную, громадную бабу в нелепой, модной у старух, шляпке. Она, кряхтя, залезла в старый джип и крикнула:

      – Кому на станцию – садитесь!

      Позже выяснилось, что в тёплое время года пастор добирался в церковь на… велосипеде, а в холодное – на автобусе. Ему, как многодетному отцу, полагался бесплатный проезд.

      – Что же вы не сели с ними, доехали хотя бы до площади! – укоризненно покачала головой какая-то сестра.

      – Мне туда не нужно.

      В модных «сникерсах» с их внутренними каблуками ужасно неудобно спускаться с покрытой первым снегом «горы», оставленной в древности сошедшим ледником, а «очень хорошая дублёнка» оказалась тяжёлой, неудобной, и не согревающей при такой сырости. Но довольно элегантной.

      За Катей увязался седой знакомый из автобуса, брат Владимир:

      – А откуда они узнали? – как ей показалось, с издёвкой спросил он.

      Михайлова же не могла знать, какое положение он занимает в церкви! Здесь, как и у детей Божьих, были свои звёзды, какие-то Варгузовы.

      – Я просила их меня поздравить.

      Катя вспомнила, как после богослужения он допытывался до каких-то тёток:

      «А давайте пойдём сейчас все в Ферзёво пешком!»

      «Нет, Володя, иди один куда хочешь! Это мы в молодости ходили…»

      До «границы», но это только от ближайшей остановки, было пять километров.

      Жил же брат Володя в соседнем Королькове, в посёлке Ткач.

      – А что же вы у себя не ходите? – спросила Михайлова, чтобы заполнить паузу.

      – Мы раньше ходили. И в «Восход» ходили.

      Михайлова нашла статью Ульяны Скойбеды о «ребцентрах» в архиве «Комсомолки». Очень интересно, но всю картину портило хамство: журналистка называла спившегося участника войны в Нагорном Карабахе «алкашом». Катя подумала, что пишет малолетка, которой добрая мама утром перед работой мажет хлеб маслом, но это была уже женщина в возрасте, удостоенная отдельной статьи в Википедии!

      Принимая Владимира за фанатичного брата, Михайлова «призналась»:

      – А я до вас ходила к детям Божьим. Но бабки решили, что я много съела, и выгнали меня.

      – А я один раз был у них в Мыльниках.

      – Вам дали после служения бутерброд?

      – Нет, наверное, чужим не дают.

      – Ещё как дают, просто обед в соседнем корпусе! Должны были пригласить…

      А может, сейчас уже не кормят, денег нет?

      И Михайлова поняла, что Владимира не интересовала религия, просто он чувствовал себя одиноко. Куда ещё пойдёшь, как не в church? Это самое мудрое, называть эти американские «церкви» на их родном языке – «чёрчь». За всё время их разговора Владимир ни слова не сказал о Боге и Библии. Он её и не открывал, наверное.

      Старик увязался провожать Катю, всё хотел вычислить её дом. Но они спокойно прошли мимо её девятиэтажки. Она довела Владимира до дороги, и он опять хотел вернуться. Но телефон Михайлова ему оставила, так как была до того одинока, что была рада даже такому собеседнику.

      – Надо же, вам можно просто позвонить! –

Скачать книгу