Аннотация

«…никаких мотивов. Решительно никаких. Восемнадцать убийств за четыре месяца. Все утром – с семи-тридцати до восьми ноль-ноль. Все – на километровом участке второстепенной дороги из районного центра в Михайловское. Никаких попыток ограбить убитых. Никаких признаков экстремизма. Некоторые пытались скрыться, большинство оставалось на месте преступления. На допросах все клялись, что ничего не помнят…»

Аннотация

«…Ответ пришел из белесого ниоткуда: – Потому что память в этой фазе существования недоступна. Накопление информации не происходит. – А на тебя, что ли, запрет не распространяется? Ты где? – Да здесь я… И не один. Нас тут несколько сотен греется. Перезвон смешков прокатился по пустоте. – Греется? Холода не чувствую… – А как это назвать? Пользуем как внешнюю память то, до чего можем дотянуться в материальной фазе. Мыслим если не полноценно, то сносно… В незримую беседу влились другие голоса: – Без памяти загробная жизнь – не фунт изюма. Плывешь по течению, рефлексируешь слепком личности, но не помнишь, что с тобой было секунду назад. Сон такой – без конца, без начала… – Ага. Загробная… О как. – Ну, не обессудь, мил человек, за дурную весть…»

Аннотация

«Сквозь туман забытья: „Не спи, равнодушие – победа энтропии чёрной…“ Не просыпаясь, Роберт лягнул ногой на звук и с удовлетворением отметил, что, кажется, попал. „Проснись, бродяга, разговор есть!“ Чертёнок сидел на изгибе переборки и, ворча, потирал ушибленную ляжку. Вокруг него в воздухе порхали всякие летучие мыши, и исходила от него эманация таинственно-несуразная. Сон был чертовски реалистичным. Но чертёнку в оранжевую полосочку решительно неоткуда было взяться в тесной келье дежурного пилота „Синей птицы“, застывшей в субсветовой неподвижности в 250 световых летах и зимах от Солнечной системы…»