LITMIR.BIZ

      © Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

      Тем утром я шел по коридору к себе в кабинет, и никакое шестое чувство мне не подсказывало, что в следующий раз я попаду в этот кабинет только через несколько лет.

      Я весело здоровался со всеми работниками, которые попадались мне навстречу.

      С некоторыми дамочками даже шутил.

      Зашел в кабинет.

      Открыл форточку.

      Достал из кейса сигареты, закурил.

      Мысли мои были заняты легкими, необременительными проблемами.

      Минут через пятнадцать в дверь кабинета постучали и зашла одна моя знакомая – веселая брюнетка. Она работала где-то и торговле и, встретив меня с недели две назад на нашей центральной пешеходной улице, попросила взаймы. Так, не очень большую сумму, на что-то ей не хватало. Я дал, конечно. Почему бы не угодить хорошенькой женщине, если есть возможность? Долг, как правило, платежом красен.

      И вот сегодня утром вдруг пришла ко мне в кабинет.

      Я обрадовался.

      Нет, не тому, что она мне, возможно, долг принесла. Деньги никогда не были для меня главным в жизни. Наверное, потому, что они всегда у меня были. Я просто обрадовался ей самой.

      Радость свою я скрывать не стал. И ручку поцеловал, и комплимент сказал, и присесть пригласил, и коньячку с кофе предложил.

      Но она на этот раз была какая-то не такая. Озабоченная, что ли…

      Вынула конверт, сказала, что там вся сумма, и подала мне. Когда я его взял, она почему-то вспыхнула и пробормотала:

      – Можешь не пересчитывать… там все.

      Я несколько опешил и даже «спасибо» зачем-то ей сказал. А конверт бросил в стол.

      Она же, не прощаясь, повернулась и вышла.

      Мне тогда это все показалось довольно-таки странным.

      Когда за ней закрылась дверь, я сел опять за свой стол, еще раз подивился её странному поведению, но долго переживать не стал. Только открыл я стол, куда бросил деньги, собираясь убрать их в бумажник, как дверь с грохотом открылась, и несколько человек в масках и пятнистых костюмах, с автоматами и пистолетами, ворвались в мой кабинет.

      Меня уронили со стула, прижали к полу и, приставив к голове несколько стволов, приказали не шевелиться.

      Откровенно сказать, особого желания шевелиться у меня в этот момент и не было – я был буквально парализован и ошарашен – столь неожиданно это было солнечным и спокойным утром.

      Потом меня осторожно подняли на ноги и поставили лицом к стене. Теперь дула пистолетов переместились куда-то в область грудной клетки.

      За спиной раздался властный голос:

      – Граждане, вы приглашены в этот кабинет в качестве понятых. Сейчас на ваших глазах будет произведен обыск этого помещения и этого гражданина, стоящего лицом к стене.

      Я скосил глаза направо, потом налево, но нигде больше не увидел гражданина, стоящего лицом к стене, и понял, что речь обо мне.

      Становилось более чем интересно.

      А властный голос продолжал:

      – Понятых прошу подойти к столу.

      Послышался топот нескольких пар ног.

      – Потом скрип открываемой дверки письменного стола. Граждане понятые, вы видите этот белый конверт, лежащий в столе?

      В ответ что-то пробулькали, очевидно, подтверждая, что видят.

      Тут меня развернули, и я увидел, что кабинет битком набит народом. Среди них был один в форме капитана милиции. Я подумал, что властный голос наверняка принадлежит ему. Ан нет: другой высокий симпатичный мужчина в дорогом кожаном плаще, что стоял у выдвинутого ящика стола, так же властно подозвал меня:

      – Подойдите!

      Я подошел.

      Мужчина в кожаном плаще показал на конверт в ящике и спросил:

      – Это чье?

      – Мое, – ответил я.

      – Возьмите и покажите, что там!

      – Там? – переспросил я. – Там деньги.

      Я взял конверт, надорвал, вынул из него толстую пачку крупных купюр и чуть ли не выронил: такое количество денег было для меня неожиданностью. Я-то давал взаймы раз в сто или тысячу меньше.

      Не успел я опомниться, как тот же мужчина приказал мне поднять руку с деньгами вверх.

      Я поднял, и меня сфотографировали.