LITMIR.BIZ

Скачать книгу

в руки волосы —

      Как пшеничная вода.

      А напьешься —

      Вмиг накатится

      Серебристая волна.

      Время горького дыханья

      Подступило, не унять.

      Как трава еще не вялая,

      Только стоит ли срывать?

      Завтра поутру оглянешься —

      Вышел год.

      Уронила в руки волосы —

      Твой черед.

      Майя с детства любила поэзию. Мы с ней обычно читали Лермонтова и Пастернака, особенно восторгались его строками: “Где воздух синь, как узелок с бельем / У выписавшегося из больницы”. Цветаеву мы не понимали, наверное, не доросли. Она была гением, а мы – идиотками. Луговская все время читала Пушкина, а мы – Лермонтова: “Печальный демон, дух изгнанья, / Витал над грешною землей”. Ника всегда смеялась, что я читала “демон” через “э” – “дэмон”. Читали также Давида Самойлова[59] и выборочно стихи других поэтов. В десять лет Майя знала больше, чем я. Она говорила: “Не обязательно написать массу стихов, хватит одного – “Выхожу один я на дорогу”. Прозу она обожала, читала только классику. Любила Паустовского. Как-то я ее приодела, и она пошла к нему в Дом творчества. При встрече Майка ему сказала: “Вот здесь и здесь вы неправильно написали”. Паустовский хохотал”. Знавшая близко Паустовского Лушникова не верит, что такая встреча была.

      Майка в силу своей доброты хотела всем услужить. Если слышала, что кто-то жалуется, не могла отказать и говорила: “Я могу помочь”, – хотя ничего не могла и втягивала меня в свое вранье, чтобы выкрутиться. А выкручиваться должна была я на фоне ее дурацких обещаний. Когда Майя распускала волосы, она была соблазнительной. Но уже в то время у нее по телу на бедрах пошли полосы, грудь упала. Никаноркин сказал, что она даже техникум не сможет закончить. Я же считала, что ей стоит попробовать учиться в Москве, ведь Майя писала большие полотна, не может быть, чтобы ее талант пропал. Поэтому после окончания школы встал вопрос о ее дальнейшей судьбе. И здесь очень кстати появилась Луговская – как раз за месяц до выпускных экзаменов».

      Вынужден прервать рассказ Карповой, так как на самом деле Майя выпускных экзаменов не сдавала. «Она поступила в школу № 9, когда я переходила в седьмой класс, – свидетельствует Анна Годик. – До этого училась в каких-то других школах. (Та же история со сменой школ, что впоследствии была и с Никой; опыт в этом вопросе уже имелся. – А.Р.) Тогда была десятилетка, и Майя в девятом классе учебу закончила, а потом надолго исчезла – как оказалось, уехала в Москву к Эрнсту Неизвестному обучаться живописи».

      В Москве надо было где-то жить, а у Луговской детей не было, она жила одна. Поэтому, когда зашел разговор о получении Майей высшего образования, а Карпова намекнула, что хотела бы видеть дочь в московском вузе, Луговская, не задумываясь, сказала: «Почему бы нет? Я живу одна, пусть Майечка приезжает». И Майечка на ее голову приехала.

      Луговская сыграла большую роль в судьбе Майи Никаноркиной. Во-первых, она поселила

Скачать книгу