Скачать книгу

молчала. Внутри у нее что-то закипело, что-то забулькало, заколотилось. Вдруг она услышала шепот Максика у самого уха:

      – Это дома надо делать, тут табу, рисуй тихо, не выпендривайся, помочь тебе?

      Пупель повернулась к нему:

      – Не надо, я умею, просто захотелось.

      Максик посмотрел на нее: понимаю, было очень классно, поговорим потом. Пупель успокоилась и принялась моделировать, прорисовывать нос, скулу на первом плане. Максик сделал блестящий рисунок, практически в один присест.

      – Вот это понимаю, это молодец, посматривай за Пупкой, она у нас с прихвостью. Многому уже научилась, но дурь не вся вышла. Я смотрю, ты ей приглянулся, она у нас гарная девка, но норовистая, характер бой, пахать на ней можно без бороны, не смотри, что кожа да кости.

      Пупель опять скукожилась и насупилась.

      Севашко глянул и на ее рисунок, кивнул, произнес удовлетворительное:

      – Це добре, а то ишь чего наудумывала.

      Пришла весна-красна. Хорошо на реке, светло на душе.

      Пупель и Максик любили ездить в Коломенское с этюдниками. Там на пленэре весной они испытывали минуты полного блаженства и эйфории.

      Пупель в ярко-желтой куртке, в зеленой блузе, в беленьких сапожках на тонких ногах, Максик в кирзовых сапогах, в свитере-самовязе, в ветровке, с сигаретой во рту.

      Они рисовали, болтали, целовались до одури.

      Когда они рисовали, за ними музы стояли и на лирах играли, а когда говорили, с неба лучи светили и золотом их покрывали, и не было места печали.

      Печаль уходила в сторонку, в кустах жевала соломку.

      В академическом рисунке Максик был на десять голов выше Пупели. Он объяснял ей некоторые вещи на понятном ей языке, и она моментально улавливала. Пупель тоннами рисовала своих испанских принцесс, придурковатых цыганок, безумных лошадок и осликов. Максик искренне восхищался, он ей говорил так:

      «Ты такая талантливая, у тебя такой взгляд на все, может, не стоит тебе себя мучить, может, хрен с этим высшим художественным заведением, может, бросим это все псу под хвост. Я буду Ленинов рисовать, денег нам хватит, а в остальное время – жить только для себя, будем самосовершенствоваться. В музеи ходить и учиться у великих».

      Пупель ему возражала, она говорила так:

      «Что ты, что ты такое говоришь? Тебе надо обязательно поступить в высшее художественное заведение, если не ты, так кто же достоин? Осликов у меня никто не отнимет, но мне туда тоже надо. Нам надо получить корочку, чтобы потом я могла осликов рисовать, а ты шедевры свои писать. Чтобы нас никто не попрекал, что мы без корочки рисуем и тунеядствуем, чтобы мы свободными стали».

      Зачем она это говорила?

      Зачем он ее слушал?

      Весна-красна, надолго ли пришла? Весна – глаза болят от блеска.

      Весна – и голова по кругу. Трава, река и небо – яркая картинка.

      На цыпочках печаль выходит из сторонки, в руках – кусочек жеваной соломки.

      Глава 3

      С

Скачать книгу