Скачать книгу

бледном личике – вопрос.

      Тонул нарядно-белый гробик

      В волнах душистых тубероз.

      Умолкло сердце, что боролось...

      Вокруг лампады, образа...

      А был красив гортанный голос!

      А были пламенны глаза!

      Смерть окончанье – лишь рассказа,

      За гробом радость глубока.

      Да будет девочке с Кавказа

      Земля холодная легка!

      Порвалась тоненькая нитка,

      Испепелив, угас пожар...

      Спи с миром, пленница-джигитка,

      Спи с миром, крошка-сазандар.

      Как наши радости убоги

      Душе, что мукой зажжена!

      О да, тебя любили боги,

      Светло-надменная княжна!

      Москва, Рождество 1909

      Пленница

      Она покоится на вышитых подушках,

      Слегка взволнована мигающим лучом.

      О чем загрезила? Задумалась о чем?

      О новых платьях ли? О новых ли игрушках?

      Шалунья-пленница томилась целый день

      В покоях сумрачных тюрьмы Эскуриала.

      От гнета пышного, от строгого хорала

      Уводит в рай ее ночная тень.

      Не лгали в книгах бледные виньеты:

      Приоткрывается тяжелый балдахин,

      И слышен смех звенящий мандолин,

      И о любви вздыхают кастаньеты.

      Склонив колено, ждет кудрявый паж

      Ее, наследницы, чарующей улыбки.

      Аллеи сумрачны, в бассейнах плещут рыбки

      И ждет серебряный, тяжелый экипаж.

      Но... грезы все! Настанет миг расплаты;

      От злой слезы ресницы дрогнет шелк,

      И уж с утра про королевский долг

      Начнут твердить суровые аббаты.

      Сестры

      “Car tout n’est que reve, o ma soeur!”[8]

      Им ночью те же страны снились,

      Их тайно мучил тот же смех,

      И вот, узнав его меж всех,

      Они вдвоем над ним склонились.

      Над ним, любившим только древность,

      Они вдвоем шепнули: “Ах!”...

      Не шевельнулись в их сердцах

      Ни удивление, ни ревность.

      И рядом в нежности, как в злобе,

      С рожденья чуждые мольбам,

      К его задумчивым губам

      Они прильнули обе... обе...

      Сквозь сон ответил он: “Люблю я!”...

      Раскрыл объятья – зал был пуст!

      Но даже смерти с бледных уст

      Не смыть двойного поцелуя.

      23 – 30 декабря 1909

      На прощанье

      Mein Herz tragt schwere Ketten,

      Die Du mir angelegt.

      Ich mocht’ mein Leben wetten,

      Dass Keine schwerer tragt.

Франкфуртская песенка.[9]

      Мы оба любили, как дети,

      Дразня, испытуя, играя,

      Но кто-то недобрые сети

      Расставил, улыбку тая —

      И вот мы у пристани оба,

      Не ведав желанного рая,

      Но знай, что без слов и до гроба

      Я сердцем пребуду – твоя.

      Ты всё мне поведал – так рано!

      Я все разгадала – так поздно!

      В сердцах наших вечная рана,

      В глазах молчаливый вопрос,

      Земная пустыня

Скачать книгу


<p>8</p>

“Ибо все лишь сон, о моя сестра!” (фр.).

<p>9</p>

“Мое сердце в тяжелых оковах,

Которыми ты его опутал.

Клянусь жизнью,

Что ни у кого нет цепей тяжелей” (нем.).