LITMIR.BIZ

      «Я смотрю на океан, Федя, всегда любил смотреть, гляжу и сегодня с удовольствием. Часть его, крохотная только часть морщинится, привстаёт и налетает затем рукавами на огромный изогнутый волнорез. В каждый отдельный момент наблюдения океан как пустыня с застывшими дюнами-гигантами. Серо-лиловыми с молочными барашками на вершинах. Но в следующий миг, вот только моргнёшь, это уже другая пустыня. Словно на одно моргание пришлась тысяча лет и песок пустыни успел встать, лечь и снова встать иначе. Вода ударяясь даёт жуткий шум. Криков чаек не слышно, хотя они наверняка орут как полоумные. Ударяется о волнорез, вот снова. По нему проложена совсем нестаринная бетонная дорога для редких мотороллеров и велосипедов, что привозят сюда рыбаков с шестиметровыми спиннингами. Что они там ловят в этой бурной воде-угрозе? Закидывают, конечно, не на левую кипящую в барашках часть, а направо. Туда, где волнорез формирует гавань встречаясь со своим собратом на дальнем узком конце. Они обнимают большую округлую бухту и пляж. Если шум бьющихся волн мешает слушать, извини, я отошёл достаточно далеко, стою на песке. На плоском, не поверишь, как стекло пляже, в мокром песке которого отражается небо. Скоро солнце поднимется и испарит воду. Но сейчас, рано утром, я стою словно на зеркале, отражающем облака. Слушаю волны, немного тону сандалиями с этом коричневом песке, немного отражаюсь в нём. Разумеется, со здешними делами, я похудел, но вес тянет меня вниз. Тону в зеркале. Пляж такой плоский, что волна катится по нему целых метров сто. Клянусь. Я видел уже такое в Гааге, где линия прибоя даже в самый спокойный маловетренный день имеет огромную ширину. Там, напротив знаменитого «Кюрхауса», такой же пляж. Представляешь, я там, в этом отеле, ночевал несколько раз. Были времена роскоши. Там такая же петрушка на пляже, что и здесь. Вода, тихонько гонимая инерцией океана и ветром, стелется по плотному песку и бегает туда-сюда на огромную ширину, ну, метров двести. Вот сейчас дошла до моих ног и чуть замочила мою джеллабу. Или нет. Нет, только сандалии. Носков у меня давно уже нет. Давно. Не помню, когда выкинул последние порвавшиеся. Зашить нечем, я бы зашил. Но за моей спиной не «Кюрхаус», где, как я полагаю, горничная может выдать нитку с иголкой. Да что там выдать, сама может зашить. И носки там, должно быть продаются на первом этаже в бутиках. Не помню, когда жил там, не смотрел носки. Старался больше времени проводить в городе, Дворец Правосудия искал, такое прочее. А вот сейчас за моей спиной не отель и не Голландия. Касба полная Переживших. На ночь ворота закрывают чтобы местные не отобрали жильё. Жилья, знаешь, теперь меньше. Не такая пустота как у тебя там, наверное, я-то не знаю, как у тебя там, но, скажем так, помимо хижин и башен в касбе, остатков медины, особенно-то и негде голову спрятать от солнца. Слышишь, как волна налетела сейчас? Большая волна была, такая двойная. Сначала бах о волнорез, ту сторону которая от пляжа, а потом через секунду второй рукав – ба-бац! Я постою ещё, посмотрю, послушаю, пройдусь до рыбаков по молу. Думаю, что смогу выменять у них сардин. Я тебе море, звук моря, то есть, тьфу, океана, сейчас запищу. Пошёл. Жди, скоро отправлю».