ТОП просматриваемых книг сайта:
Третья древняя, или И один в поле…. Борис Николаевич Григорьев
Читать онлайн.Название Третья древняя, или И один в поле…
Год выпуска 0
isbn 9785005992611
Автор произведения Борис Николаевич Григорьев
Издательство Издательские решения
Он подходит к кровати и осторожно трогает её за плечо:
– Тина! Вставай! Мне пора.
Но она не слышит его и продолжает безмятежно спать. Её свежее дыхание еле заметно, бледное лицо сосредоточено, красивый лоб прорезала случайная морщинка, а обескровленные губы плотно сжаты, словно она споткнулась на экзамене на каком-то каверзном вопросе. Живыми были лишь её светлые волосы, разметавшиеся по подушке.
Что делать? Будить её было жалко. Всю ночь они не спали. Сначала занимались любовью – исступлённо, страстно и обречённо, словно в последний раз (впрочем, он догадывался, что это может стать их последним свиданием, но ей, естественно, ничего об этом не сказал); потом долго говорили, но не о делах, а о себе: о том, как встретились, как и когда полюбили друг друга, что чувствовали при этом, о предстоящей разлуке и о том, когда встретятся вновь. О работе же они побеседовали накануне, и там всё было ясно.
Он делает ещё одну робкую и тщетную попытку разбудить её, а потом сбрасывает с себя халат и начинает быстро, лихорадочно одеваться – так быстро, словно спасается от неё бегством. Он почему-то боится, что она проснётся прежде, чем он уйдёт, а потому торопится уйти из номера, словно вор с места преступления. Вот он уже совсем одет и на цыпочках крадётся к выходу, вот он нагибается, чтобы взять за ручки упакованный чемодан, и осторожно открывает защёлку замка… Он нажимает на дверь, и в этот момент слышит с кровати сонное бормотание Тины и замирает на месте. Но нет, Тина так и не просыпается, она просто переворачивается на другой бок и снова засыпает.
И тогда он уходит.
«Так будет лучше и для меня и для неё. Меньше слёз и рыданий», – утешает он себя, сидя в такси. Но утешение это слабенькое и отнюдь не подавляет чувство жалости, вины и горечи. Это чувство разрастается, усиливается, и когда он садится в самолёт, то перерастает в физическую боль от невосполнимой утраты, и он не справляется с ней и плачет. На него обращают внимание сидящие рядом пассажиры, подбегает стюардесса и спрашивает, как он себя чувствует. Она приносит стакан воды, а он просит двойной виски. Ему удаётся на несколько часов заглушить боль в сердце, и этого оказывается вполне достаточно.
Потом он вспоминал о ней всё реже и реже, да и вспоминать-то было некогда, потому что после смены документов, пересечения границ, явок, инструктажей и прочих шпионских страстей начались большие неприятности, постоянная нервотрёпка, вызовы на работу, совещания, отстранение от командировок, семья. Вокруг него образовалась пустота, и эта пустота бесстыдно, целиком утопила всякую память о Тине.
Когда больно и стыдно и изменить ничего нельзя, тогда