LITMIR.BIZ

      Прогнулся поезд, свой увидев хвост,

      Нырнул в тоннель, пытаясь схорониться,

      И давние вопросы стали в рост,

      Тасуя страны, города и лица.

      Соседи спали, выбрав свой насест,

      Во сне судьбу который раз ворóча,

      Надеялись, что с переменой мест

      Печалей ряд становится короче.

      Но ведь закат как бенефис теней,

      Что удлиняет неживую сущность,

      Как свет, мелькнувший в сумрачном окне,

      В вагоне мрак заваривает гуще.

      На мнимом столике здесь виртуальный чай,

      В нем ложка метрономом притворилась,

      А у соседского татушного плеча

      Еще знакомая мелодия ютилась.

      Но мрак поник – мы, вынырнув на свет,

      Вновь обретаем красок наслажденье.

      Напротив в зеркале сливается портрет

      С реальной сутью, избегая тленья.

      В такие окунался мыслеформы,

      Что высказать бывало недосуг.

      Закрученные лихо, как валторна,

      В словах они не обретали суть.

      Но притворяясь новым афоризмом,

      Туманили лишь девушкам глаза,

      Служа переходящим призом,

      Который просто проронить нельзя.

      Такие я лелеял мыслеформы

      И сохранял в вокзальной суете,

      Что не желал их превращенья в нормы,

      Для псевдо-праздных и пустых утех.

      Пришел ковид – ты в шлеме без забрала,

      Через салфетку цедятся слова.

      Ты, слава Богу, мысли не забрала,

      Для мыслеформ осталась голова…

      Идет к полуночи, я бегло

      Прочитываю повесть звезд,

      А ты опять, но только в белом,

      В неоновом сплетенье розг.

      Промолвишь перед сном, как прежде,

      Лишь разомкнув чуть-чуть уста,

      Ту фразу, что в другой одежде

      Звучит как: истина проста.

      Да-да, проста – прочту без смеха

      Я свой студенческий дневник.

      Он перед сном почти потеха,

      Но вот попробуй тут усни.

      Идет к утру, страница третья,

      Вокруг опять скопленье лиц.

      Ты с истиной своей в ответе

      За влажный перехлест страниц.

      Подозреваю, что у черной двери

      Тебе не страшно кем-то там прослыть.

      Ни в чем, конечно, ты не знаешь меры,

      Хотя уж ставки очень возросли.

      И не страшат бессонницы химеры,

      Когда считаешь сотни раз до ста.

      Тебя пугает недостаток веры, —

      И эта мысль трагична и проста.

      И небосвод не крашеный, не серый

      Надеждой тешит, что душа пока чиста.

      Страдаешь от избытка веры

      В символику законов и констант.