Скачать книгу

id="n_70">

      70

      Ментальные состояния и, в частности, желание, убеждение и знание, объясняют наши действия, наше поведение как агентов.

      71

      Бенуа говорит об условии укоренённости ментального в реальности [29] и о том, что «внутреннее – снаружи» (см. «The World as a Picture and as Reality» [29, р. 187]). Кит Файн употребляет понятие основания (grounding). Для Витгенштейна смысл есть употребление, то есть определяется («внешними») условиями. Эта формулировка может быть применена и к сознанию.

      72

      В терминологии Витгенштейна эта «сеть отношений» – языковая игра. В этом смысле мы трактовали сознание как «языковую игру» [31]. Языковые игры – употребления правил/норм в контексте для «измерения» реальности. Роль реальности может играть феноменальный опыт – непосредственное (первичное) сознание, а роль нормы – дух (нем. Geist) [32]. Отметим, что согласно Бенуа, поздний Витгенштейн скорее философ сознания, а не языка [33].

      73

      Знание имеет основание. Но это не некий абсолютный фундамент. Бенуа пишет: «Нет знания, у которого нет своего безусловного достоверного базиса – базиса, который не основывает его как знание, а лишь делает возможным его осмысленное основание, представляет собой, так сказать, бэкграунд этого основания» [35, р. 283]. Вопрос о фундаменте разрешается в контексте. Он возникает, когда смешивают уровень постановки вопроса и уровень поиска ответа на него [36, р. 82] (см. также раздел 13).

      74

      Вводя термин «языковая игра», Витгенштейн отталкивается от математических примеров [28, § 23]. Он пишет:

      «Но сколько существует типов предложения? Скажем, утверждение, вопрос и приказ? – Нет, их бесчисленное множество: налицо бесконечное разнообразие способов употребления того, что мы называем “символами”, “словами”, “предложениями”. И эта множественность не является чем-то устойчивым, заданным раз и навсегда; новые типы языка, новые языковые игры, как мы можем сказать, возникают постоянно, а другие устаревают и забываются. (Приблизительную картину этих перемен показывают изменения в математике).

      Здесь термин “языковая игра”, призван выразить то обстоятельство, что говорить на языке означает действовать, то есть форму жизни.

      Рассмотрим многообразие языковых игр на следующих и других примерах: Отдавать приказы и подчиняться. – Описывать внешний вид объекта или его размеры. – Создавать объект по его описанию (чертежу). – Сообщать о событии. – Обсуждать событие. – Выдвигать и проверять гипотезу. – Представлять результаты эксперимента в таблицах и схемах. – Сочинять истории и читать сочинённое. – Играть на сцене. – Петь хороводные песни. – Отгадывать загадки. – Придумывать шутки и делиться ими. – Решать арифметические задачи. – Переводить с одного языка на другой. – Спрашивать, благодарить, бранить, приветствовать, молить.

      Интересно сравнить многообразие инструментов языка и их способов применения, многообразие типов слов и предложений с тем, что говорят о структуре языка логики (включая автора “Логико-философского трактата”)» [28, c, 32, § 23].

Скачать книгу